Ты пришёл оттуда, где никогда не смолкает музыка, или оттуда, где никогда не восходит тревожное солнце? Ты помнишь, что было вчера и будет завтра? Наверняка – да. Это твоя стихия и твоя непрерывная экзистенция. Ты мир – и ты мир творящий.
Поэтому давайте танцевать.
|
Интерес – вот то, что толкает вперёд. Движение и развитие или стагнация и гармонбозия – у каждого свой путь. |
Red Room and Black Lodge | Красная Комната и Чёрный Вигвам |
Никто не знает о тебе всё – даже ты сам. Тебе доступны тайны вселенной, но сам ты одинокой чёрной галькой покоишься на самом её дне: жертва скучающего демиурга с тяжелыми ветвистыми рогами на голове или совиными крыльями, сложенными за спиной.
Ветер нанизывает на тонкие зелёные иглы бисер раннего осеннего инея где-то очень далеко от всех мест, которые кому-либо известны. Там, где никто, кроме птиц, не видит. Там, где никто, кроме птиц, не смотрит.
Он, ветер, вдруг разрывает собой пространство и время, появляется в комнате, посреди которой стоит стол из зелёного огнеупорного пластика. Этот стол залит чёрным кофе.
Время разворачивается вспять, корни деревьев отдают влагу обратно в землю, люди рождаются обратно в тёплую и тёмную утробу из холодной и жестокой вселенной, где в их жизни появился крик боли, незащищенности и потери – в первый раз, но не в последний; сила отчаянного вздоха возвращается в чью-то глотку, чтобы прожить в ней ещё несколько мгновений. А потом время снова идет вперед.
Ветер уже не кружит в комнате, с тёмно-синими стенами. Он загустевает, превращается в человека в красном костюме, который топчется на одном месте. Звуки его шагов возвращают время назад. Человек держит в своей маленькой руке перстень.
- Совы возвращаются в город, - сообщает он агенту в чёрном костюме, который, не шевелясь, сидит в кресле уже так долго, что успел забыть, кто он такой. И кто убил Лору Палмер.
На полу перед ним три белых осколка. Издалека они похожи на причудливые пиктографические перья. Или на клыки, ощерившиеся в пустоту. Пустота повсюду.
Сколько лет прошло с того момента, когда зелёный стол из огнеупорного пластика окропился кровью земли, поселившейся в белой чашке, осколки которой сиротливо белеют на полу? Ветру не знакомо понятие «годы». Маленький человечек об этом тоже не знает.
Но он смотрит в неподвижные глаза человека в черном костюме. И бросает перстень в новую чашку кофе.
- Ещё кофе, агент Купер?
Чашка, только оказавшись в слабых руках Купера, снова падает на пол, чтобы разбиться рядом со своей товаркой.
Перстня в ней не оказывается.
Чья-то машина едет по плохо освещенному шоссе. Радио тихо шепчет что-то о любви, которая, вроде бы, всё, что тебе нужно.
В город, держа руки на руле в позиции «одиннадцать-три», въезжает ночь. У неё карие глаза; она никогда не курит; ей не знакомо утро без кофе. Но ей знакома эта дорога.
Ночь возвращается через двадцать пять лет.
Ещё одну чашку, пожалуйста.