[AVA]http://s2.uploads.ru/t/cX7sL.jpg[/AVA]
Малдер мог поклясться  - более жаркая и долгая дорога у него была только по Пуэрто-Рико от Сан-Хуана до Ормигероса, проходящая в кузове автомобиля местных торговцев домашней птицей, наполненная неповторимыми ароматами мокрых перьев и засохшего куриного помета. Тогда с него сошло двадцать потов, а прилипшую к телу футболку можно было натуральным образом выжимать. Тропический, влажно-жаркий климат чуть не убил его в тот день, о чем Фокс до сих пор вспоминает с содроганием.
Хотя здесь ему едва ли повезло больше… Маленький вентилятор, который сейчас покоился в бардачке автомобиля, сломался еще с неделю назад от сильного перегруза душного и тяжелого города, давившего на маленький, жужжащий аппарат своим огромным, жарким и потным весом. Не спасало даже открытое до самого основания окно, в которое на большой скорости клоками залетал теплый, сухой воздух. Пришлось стягивать с себя пиджак прямо вместе с галстуком, расстегивая верхнюю пуговицу рубашки, мучась от страшной духоты, что накрыла штаты еще в прошлом месяце. Раскаленные города, словно миражи, были окутаны плотным плывучим маревом, пробившись через которое можно было сойти с ума, едва успев собрать вытекающие от жары через уши мозги в баночку. Фокс, как загнанный  стаей охотничьих собак, побитый жизнью лис, тяжело дышал, свесив язык на плечо и прижав к голове обычно настороженные вялые уши, стараясь не свихнуться от недостатка кислорода, мирясь с теплой пуховой подкладкой, которая была насквозь мокрой от пота.
«Лучше бы нас отправили туда на Рождество» - пронеслось в голове у мужчины, остановившего машину на одиноком светофоре прямо посреди  совершенно и удивительно пустой трассы, барабаня скользкими пальцами по пластиковой обшивке руля, сверкающей только что вытертым об нее потом с ладоней специального агента. Невероятно жарко. Прямо сказать – адски, дьявольски жарко. А Куперу, кажется, не привыкать, хотя бисеринки пота, выступившие на его лбу, говорят об обратном. Просто новый напарник держится куда более крепко и… воспитанно, что ли. Малдер уже успел пару раз выругаться, закатать рукава по локоть, проклясть Америку с ее палящим зноем, и замолчать. Дело они мало-мальски изучили еще с час назад, а Дейл постарался объяснить все максимально популярно, пусть множество неточностей и несхождений продолжали прокручивать маленькие червоточины в воспаленном мозгу федерала, мечтающего только о холодном душе или шарике отличного сливочного мороженого в картонном стаканчике, политым карамельным соусом и посыпанного мелкой крошкой лесного ореха. От мыслей о любимом десерте детства свело зубы, и Лис лишь опечаленно вздохнул, понимая, что вместо мороженого и душа у него завсегдатай Твин Пикс, кажется, протащивший этот город с собой по всем штатам еще с прошлого пребывания там, дело об убийствах и пыльная, раскаленная, аспидно-черная трасса, к которой резина старенького форда не прилипала лишь святым чудом. А все спасибо Скиннеру… чтоб ему там в его удобном кабинете с кондиционером не чихалось.

***

«Welcome Twin Peaks» - чуть выцветшая на солнце вывеска, фон которой являли две заостренные верхушки гор, встретила двух агентов на обочине, и Малдер не мог не отметить, что та и впрямь соответствует действительности. Горы, лес, заходящее солнце – все было точно так же, с разницей лишь в исполнении художником, явно поскупившимся на более реалистичное изображение. Вот он какой – этот городок, которым за версту несло от Купера еще в Вашингтоне: жаркий, пыльный, но в целом очень даже приветливый. Аккуратные домики, в окружении многочисленных холмов смотрелись самой что ни есть классической американской пасторалью, что служило настоящим бальзамом для сердца уставшего путника, всеми силами стремящегося уединиться в ванной комнате в компании прохладной воды и махрового полотенца.
Хотя, признаться честно, то ли поздний час сыграл свою роль, то ли возвышенности, на которых располагался городишко  - но дышать здесь стало определенно легче. Нет, все еще жарко, но раскаленность и духота остались где-то внизу, как и, кажется, многие проблемы. Даже чутье опытного агента не сразу распознало в этом месте явный, очевидный, уловимый в воздухе подвох: очень хотелось спать. Особенно учитывая пару суток дежурств и разбирательств с документами и собственными тараканами в голове.
Отель  Грейт Нотерн и послужил пристанищем двух федералов, снявших себе комнаты на неопределенный срок. Купер знал здесь всех. Все знали Купера. Малдер же – пятая нога породистой собаке, посему он не нашел ничего умнее, как оставить своего коллегу, сообщив, что зайдет за ним с утра, отправляясь спать, успев лишь смыть с себя долгожданную дорожную пыль, да рухнуть в кровать, совершенно позабыв накрыться одеялом.
Ночи здесь не должны быть холодными.

***

Напряженная, густая тишина давила на уши с такой силой, что Фокс не сразу нашелся в этом тяжелом, ярко-алом пространстве, которое возникло словно из ниоткуда, проедая подкорку сознания и вгрызаясь в него до боли яркими всполохами чуть колеблющегося тяжелого занавеса, заставляя зажмурить глаза и потрясти головой. Это действие оказалось столь громким, что Малдер закусил губу, морщась и едва-едва приоткрывая один глаз, упираясь лопатками во что-то мягкое позади себя. Кажется, кресло?
Вопросы относительно того, куда он попал, в мозгах возникнуть не успели. Преимущественно, потому, что Фокс довольно быстро понял – он не один. В этой странной, до одурения и остервенения звонкой своей тишиной комнате – с ним находятся еще двое… людей? Существ? Одного из них он видит прямо перед собой. То есть маленький человечек с асимметрично большими глазами на сморщенном, аномально-улыбчивом лице в столь же нестерпимо алой одежде, что и все вокруг. Пол и того хуже – весь в зазубринах до скрежета в зубах простого, но такого головокружительно-отвратительного рисунка. Фокс хмурит брови, и ему кажется, что каждое его движение отдается болью, отдается звуком, отражающимся от каждой частички этого места, летящим назад и вбивающимся в оголенные нервы, раскрамсывая, раздирая, принося боль.
Вдруг резкий, неприятный голос взрезал напряженную тишину, и Фокс вздрогнул, расширяя глаза и стискивая пальцами брюки, которыми были обтянуты его собственные колени. Какой странный голос, странный звук, странные слова, которые заставляют сознание беситься, метаться, стараться уловить суть одной крошечной фразы, брошенной этим крошечным человечком.
Но связь и суть уходят, уплывают, растворяются в этом чистейшем напряжении, а следом уходит и карлик. С оглушительным щелчком, что прозвучал, словно выстрел пушки, с отодвигающейся занавесью, скрываясь за ней бесследно, словно оставляя Малдера на произвол судьбы.
Второй – сбоку. Он все время сидел здесь, но Фокс не мог повернуть головы – что-то мешало ему сделать это. Будто то странный карлик, или инстинкт, пробудившийся где-то в груди, но лишь сейчас агент поворачивает голову. Медленно, осторожно, поднимая глаза и удивленно вскидывая брови вверх. Черный галстук… такой вычурно-черный, как  и кресло, на котором устроились двое. Такой же пиджак, белоснежная рубашка и пустые серые глаза, которыми Купер провожал человечка за портьеру.
- Купер? – Тихо, с хрипотцой произносит Лис, и тут же понимает, насколько громко это было. – Дейл, где мы находимся?

Отредактировано Fox Mulder (2015-11-30 22:18:08)

[AVA]http://s2.uploads.ru/t/cX7sL.jpg[/AVA]
Наверное – это нечто странное и очень жуткое, место ужаса и боли с исковерканными голосами и оглушающим звуковым диссонансом, однако отчего-то Малдеру вовсе не страшно. Напротив – ему интересно и крайне удивительно видеть то, что он видит сейчас перед собой. Как ни странно, но ни одна мысль в его голове не может, не хочет  и не пытается дать характеристику всему происходящему. Нет странных, панических атак с подтекстом: «Боже, куда я попал, я что, разве умер?!»; нет бессмысленных рассуждений на тему: «Сон ли это, или меня снова накачали наркотиками?»; как нет  и других предположений. В уме странно, пусто и разверзлось лишь одно чувство – ощущение вакуума. Внутренней и внешней пустоты пространства, что весьма странно, учитывая тот факт, что внутри его черепной коробки – весьма себе реальное серое извилистое вещество, а снаружи – весьма себе реальные (хотя в силу обстоятельств голоса карлика, становится подозрительно) предметы и личности, наполняющие алую, режущую взгляд пустоту. Тогда откуда же это давящее напряжение? Оно ведь должно отчего-то исходить? Брать свои истоки? И, как ни странно – это первый и главный вопрос, интересующий Малдера в его теперешнем положении.
Второй вопрос в другом: что здесь делает агент Купер?
Вполне себе простой, обычный человеческий вопрос, преисполненный поистине звериного любопытства. Право слово, Фокс, какое твое лисье дело, что здесь забыл этот парень? Может, просто присел отдохнуть.
Оставшись наедине с Дейлом, Фокс заметно оживляется, разворачивается в полкорпуса и поднимает на агента взгляд, вглядываясь в красивые, но какие-то уж слишком пустые и стеклянные серые глаза. В этих глазах отражались алые вспышки, отчего они порой казались кровавыми, а на остекленевших белках, нереально белых, словно без единого капилляра – зазубривался все тот же узор, столь популярный у коренных жителей Америки. Традиционные угловатые символы  - в этом все индейцы. Просты в своих гениальнейших истинах, как настоящие дети природы, приближенные в существе своем к самым сокровенным тайнам мироздания.
Дейл смотрит долго, пауза невольно затягивается, и Фокс уже было приоткрывает рот, чтобы задать свой вопрос заново, но опять вздрагивает. Против собственной воли, не противясь непроизвольным мышечным сокращениям, изменивших его мимику с любопытно-удивленной, на испуганно-пораженную. И с ним тоже… тоже самое. Тот же жуткий, скрипучий голос, словно он обработан неумелым звукооператором, то прибавляющим скорость записи, то понижающий ее. Фокс сухо сглатывает и тянет руку к галстуку, ослабляя узел и наблюдая за этим странным… существом. Определенно, существом, ведь человеком эту убогую тень назвать было попросту невозможно.
С легкими оттенками первобытного ужаса, всматриваясь в это будто мраморное лицо, обтянутое светлой, ровной кожей, Фокс невольно вспомнил старую индейскую притчу о ящерице-Ядозубе, характеризующей шаманских краснокожих знахарей. По легенде  Ядозуб собрал Человека из крошечных частей, найденных по всему свету. Кровь его принесли муравьи, уши и глаза – дало Солнце, Бог и мальчик из пыльцы подарили ему способность мыслить и говорить, а гром и молнии призвали Человека к жизни.
В этом же  Человеке все было иначе. Его глаза – словно искусственные, стеклянные, были вставлены рукой искусного в выделке, но совершенно бездарного мастера. Он сотворил прекрасную, дивную вещь с безупречным серо-зеленым оттенком, с густыми, темными и длинными ресницами, обрамляющими красивую, симметричную форму, но так и не вдохнул в эти глаза жизни, просто вставив их в череп, обтянутый кожей, как пергаментной бумагой - на том и успокоился. И Бог здесь явно схалтурил, ведь тот голос, которым говорил молодой человек был больше похож на производственный брак, нежели чем на чудо, творение, создание.
Голова Купера склоняется набок, и Фокс больше не выдерживает этого. Он не может касаться его даже локтем, поэтому резко поднимается со своего места и отходит в сторону, на пару мгновений позволив себе отвратительную бестактность – проигнорировать Владычицу Тишину, которая с щепетильностью педантичной лондонской мадам установила здесь свои правила, за неповиновения которым Малдер тотчас был наказан оглушительностью собственных действий. Приходится остановиться и скрипнуть зубами, глубоко вздохнув и вновь глянув на Купера. Пустой…
Кузина с рыжими волосами… боже, отчего же в голову так упорно лезет образ Даны? Улыбающийся, прекрасный образ с очаровательными голубыми глазами, что всегда смотрели на Лиса с теплом, заботой и беспокойством.
Что-то екает внутри, заставляя Малдера поморщиться и прижать ладонь к груди, комкая пальцами рубашку и учащая дыхание и в очередной раз дергаясь от громкого звука. Боже, что же здесь происходит?
- Нет, Дейл. Я не ее брат. Я твой напарник – Малдер. Мы приехали в Твин Пикс расследовать чреду убийств.– Фокс видит, что с его партнером творится что-то невероятное, и понимает это, стоя в центре этого алого склепа, монументом над которым возвышаются боль, страдание и ощущение потери где-то под ребрами. И оно стучит. Напоминает о себе: «Фокс, посмотри, почувствуй, услышь, это я, Скалли, и я все еще колочусь где-то в твоем заржавевшем сердце». Здесь больнее, словно алый цвет и тишина усиливает все чувства в сотни раз. С Дейлом, кажется, тоже самое. Он, очевидно, пробыл тут слишком долго. - Ты разве этого не помнишь? – Малдер ждет, что его голос тоже изменится, но говорить на удивление легко и спокойно. Голосовые связки всего один раз попытались стянуть невидимые нити, но Фокс не зря годами изучал психологию. Он знает, что такое истинная психосоматика и как с ней бороться. – Дейл, вспомни то, где мы находимся, и мы уйдем отсюда. Где здесь выход?

[AVA]http://s2.uploads.ru/t/cX7sL.jpg[/AVA]
Если бы Вы знали, насколько это странно – вглядываться в «тень» своего, пусть и совсем еще малознакомого напарника, Вы бы поняли Малдера в этот момент. Хотя… нельзя с уверенностью говорить об этом, ведь в данную секунду и сам Фокс не понимал, что происходит вокруг, и почему Дейл, вроде бы улыбчивый и богатый на мимику парень, сейчас выглядел так, словно его схватил паралич, зажав ему все нервы, отвечающие за выражение эмоций, как положительных, так и отрицательных. А еще этот голос… Он был ужасен, словно механический, с помехами и зажевыванием пленки, отражающимся от стен этой патологически-тихой комнаты, действительно вселяя нечто наподобие ужаса. Во всяком случае до того момента, как Дейл не заговорил – Фокс не ощущал этой скребущей гадости, что поселилась где-то в районе грудной клетки.
«Тот, кого ты видел – не Дейл». А кто он тогда, раз не агент Купер, прибывший в Секретные материалы для помощи в этом трудном, запутанном расследовании. В голову начали закрадываться мысли о том, что все это – просто бредовый сон, нагнанный навязчивыми идеями о паранормальном и мистическом, коими Фокс неосторожно охарактеризовал город по приезду.
Но вдруг все мысли улетучиваются из головы специального агента, а самого Малдера словно прибивает к земле огромным вакуумным прессом, заставляя чуть согнуться, словно от резкого удара  в живот, сцепив зубы до скрипа, до затертости эмали. В воздухе запахло Versace – самым любимым парфюмом Скалли, и Фокс резко втягивает  в себя воздух, судорожно, нервно, передергивая плечами и стараясь задержать его глубоко в легких.
Это она.
Без сомнения.
Красивые голубые глаза смотрят с легкой усталостью и какой-то присущей этому месту пустотой. В них тоже отражаются алые блики… лицо ее не бледно, как у Купера, однако оно также не выражает почти никаких эмоций. Не заинтересованности, не радости встречи, не разочарования потери.
- Дана? – С хрипотцой спрашивает Малдер, чуть склоняясь вбок, словно грозясь вот-вот рвануть вперед и схватить напарницу, вырывая ее из мягких лап кровавой портьеры, сгребая в охапку и долго-долго прижимая  ту к себе. И Фокс не знает – какое чувство сильнее. Бушующая неадекватная радость, или болезненное осознание того, что перед ним – вовсе не та женщина, которую он знал столько времени. Она – иная. Она – словно напитанная этой алой комнатой, этой странной «гармонбозией», что сказал карлик несколько минут (а, может, часов?) назад.
Фокс наклоняется вперед, желая сделать шаг, но занавесь закрывается, а стук устойчивых каблуков ознаменует удаление Скалли туда, за ту сторону. Что за ней? Малдер не знает, но все чувства говорят ему о том, что соваться туда не стоит… Что это принесет ему лишнюю боль. В воздухе витают Versace…
Что-то заныло в подвздошье, и Лис трет грудную клетку, борясь с желанием взвыть прямо здесь и сейчас.
Купер говорит что-то про окна… причем тут эти чертовы окна…
Малдер не слушает, а Дейл уходит. Оставляет его так же, как и Скалли секунду назад, однако не успевает Фокс опомниться, как Купер возникает вновь. Со спины. Неожиданно и резко, словно порыв ветра, сопровождаясь выбивающими из колеи спецэффектами. Напугал ли? Конечно, вот только Малдер этого не покажет. Лишь расширит уходящие в зелень глаза да раскроет рот, попытавшись отстраниться от чужой руки и лица назад.
Оно – прямо перед ним. Бледное, с бешеными глазами и ненормальным оскалом белоснежных зубов. Весь он – полная противоположность тому человеку, что он видел до этого. Эти глаза – ужасны. Они словно пепел, мертвы и безумны, и от них по спине бежит холодок.
Фокс лишь упирается рукой в чужую грудь, комкая пальцами отвратный черный галстук, да отодвигается назад. Все дальше и дальше, делая шаг, вырываясь из цепких трясущихся пальцев, и… падая навзничь.

***

Малдер подскакивает на кровати с резким вздохом, словно он вынырнул не из сна, а из густой, вытопленной древесной смолы, что все еще обжигала внутренности и кожу снаружи.
«Огонь, иди за мной».
Фокс ежится, тяжело дыша и накрывая ладонями мокрое от пота лицо, растирая его и  судорожно выдыхая, чувствуя в воздухе приятный аромат роз. Это какое-то безумие. Совершенно беспримесное безумие, ощущающееся на кончике языка металлическим привкусом крови.
Стук в дверь ознаменовал падение реальности на голову. Так вот, что разбудило Малдера. Спасибо и на том, еще десять минут такого сна – и он точно проснулся бы личностью с шизофреническим поражением.
Фокс молча поднимается и тянется к брюкам, оперативно одевая их и направляясь к двери, оставив одеяло валяться прямо на полу. За окном уже рассвело, но на часы агент взглянуть так и не успел. По ощущениям – порядка семи-восьми утра. Неужели он так долго спал?
Без лишних вопросов Лис открывает дверь и тут же вперивается глазами в серый, оживленный и бодрый взгляд. На спине траекторией отмечают свой ход маленькие, ледяные покалывания, уходящие в самый хвост позвоночника.
«Огонь, иди за мной».
- Доброе утро, Дейл. Кажется, у меня не сработал будильник. - Взъерошенный вид взмокшего и сонного Фокса – не лучшее зрелище, но раз уж они напарники – Куперу придется привыкать. Хотя бы на время этого дела. – Я очень сильно проспал?

Фоксу стыдно. Действительно стыдно, ведь он понимает, что он заставил новоиспеченного напарника томиться в ожидании. Он не был сделан из того теста, основа которого позволяла многим "вылепленным" издеваться над своими собственными партнерами, даже несмотря на то, что партнеры могли быть как старше, так и опытнее.  К слову сказать – Малдер не знал, сколько лет Куперу, но спрашивать, честное слово, не решился бы. Не любил он совать нос не в свои дела, а после этого странного сна, что побеспокоил его сегодняшней жаркой ночью – тем более. Мужчина не особо верил во все эти приметы и странные знаки, однако он непоколебимо доверял своей интуиции, что сейчас трезвонила ему о том, что эти знания ну никак не помогут ему в борьбе с возможно организованной преступностью этого места. Посему – Дейл как был так и оставался парнем. Возможно, очень даже подкованным и знающим это место досконально, но парнем.  У него даже морщин почти не было, а в полумраке гостиничного холла вчерашней ночью он вообще казался старшеклассником, пришедшим на выпускной бал и подумывающим, с чего бы ему начать свой незабываемый вечер.
Сейчас он казался несколько другим. Осунувшимся после сна, как, скорее всего, и сам Малдер, потирающим небритый со вчерашнего утра подбородок, смотрящий на своего коллегу несколько растерянными глазами.
- Отлично. А я уж подумал, что умудрился проспать все, что только возможно. – Фокс усмехается и отходит в  сторону, как бы намекая коллеге на то, что он может пройти внутрь его номера. Там чисто, нет брошенных вещей и не валяются оберточные фантики, разве что одеяло небрежно устилает прикроватный ковер, да и сама постель оставляет желать в своем внешнем виде лучшего. Негоже оставлять Дейла в коридоре, даже если в том случае, если на сборы тебе не потребуется дольше десяти минут. – Если не закрывать окон – можно умереть от духоты, - пожимает плечами Фокс, накидывая на плечи рубашку и поднимая с пола покрывало, относительно равномерно распределяя его по прямоугольнику желтоватого матраса, видневшегося из-под края съехавшей в сторону простыни. – Так что же ждет нас сегодня? Я впервые в этом городе, но на экскурсию из-за нехватки времени не надеюсь. Было бы неплохо, если бы ты тезисно пояснил мне что и как до тех пор, пока нас не встретят распахнутые двери полицейского участка. – Галстук змеей обвивает шею, и Фокс плотнее затягивает узел, на несколько минут скрываясь в ванной комнате для того, чтобы умыться. Это была его дурная привычка: сначала задавать насущный вопрос, потом уходить в другую комнату, или покидать кабинет, давая отвечающему время обдумать все детально, и пояснить что к чему уже пропустив информацию через извилины как следует. Не слишком хотелось потом возиться с недоработанным Гештальтом.
- Ты, наверное, уже завтракал? – И снова с темы на тему. Лис выходит из ванной и перекидывает через руку пиджак, всем своим видом знаменуя о готовности к дальнейшим действиям.
И только что-то сидело внутри и нашептывало всего лишь одну, кажется, въевшуюся в сознание фразу:
«Огонь, иди за мной…».